Исаев Александр Аркадьевич 1960 года рождения, образование высшее; в 1983 г. окончил художественно-графический факультет Магнитогорского государственного педагогического института.
Член Союза художников России, кандидат философских наук; в 2006 году защищена диссертация по специальности 09.00.01 – онтология и теория познания по теме «Феномен цвета в контексте бытия человека: опыт философского анализа», профессор, заведующий кафедрой живописи факультета изобразительных искусств и дизайна ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет».
С момента окончания вуза стал участником более 50 художественных выставок различного ранга, в том числе пять персональных .
Имеет 15 научных публикаций, используемых в искусствоведческой теории и практике.
В экспозиции представлены живописные работы А.А.Исаева – художника, живущего и работающего в городе Магнитогорске. Большинство картин написано в течение первого десятилетия ХХI века. Своим колористическим строем, жанровой принадлежностью, эмоциональным звучанием они напоминают, что преклонение перед красотой и поиск ответов на вечные вопросы не прекращаются со сменой эпох, но обретают особое пластическое звучание, в котором традиция, встречаясь с современностью, раскрывает внутренний мир художника.
В живописи Александра Исаева эхо традиций мирового искусства создает глубокое и выразительное общее звучание. Можно вспомнить византийские мозаики и готические витражи с их идеей дематериализации поверхности стены, «суровый стиль» с его лаконичностью и остротой форм, пуантилистов и Климта, сочетающего живописность и декоративность… Но это только отзвуки, обогащающие собственную стилистику самого художника. И может быть ближе ему все же русская икона с ее мистическим сиянием, которой и подражать невозможно, но только следовать ей в поиске внутреннего света.
Пространство и свет, движение света в пространстве, выражение этого движения через цвет – вот основа пластических решений художника. Он совмещает в своих композициях различные точки зрения, своеобразные срезы восприятия фрагментов мира. Соответственно разнообразие жанров экспозиции не вызывает ощущение разрозненности и несогласованности. Напротив, разные по тематике картины (религиозные мотивы, мифологические фантазии, пейзажи, натюрморты) создают чувство целого, созвучия, сопричастности одного другому. Воздушный поток, аромат, цветение, танец, свечение луча сквозь облачные покровы – все едино и полно остроты восприятия, как тончайших эмоциональных вибраций, так и сильных душевных движений. Художник берет за основу своей палитры некие изначальные цвета, соответствующие основным элементам гармоничной картины мира и начинает играть с ними в бесконечную игру сложных сочетаний. «Этакий колористический конструктор» могли бы сравнить мы. Но не столько конструктор, сколько нежно вибрирующая мозаика, где каждый красочный мазок подобен звуку струны, или клавиши. И как в музыкальном опусе, так и в каждой картине, цветовые частицы подчиняются композиционной логике.
В экспозиции заметна эволюция творчества художника, идущего от вполне очевидной сюжетности («С верой», «Окно») и прозрачности аллегорий («Прикосновение», «Плодородие») к образам более многослойным и вместе с тем достаточно лаконично решенным в пластике, что позволяет нам в первую очередь откликаться на вибрирование цвета, но после задаваться вопросом о глубине смысла и утонченности образа.
Прекрасные языческие богини («Жены ветра», «Рождение Венеры») перерождаются в женщин реальных, полных силы земного тяготения, но отзывающихся на волшебное сияние золотого дождя, пронзительно красного яблока, или поток холодного сияния лунного света («Золотой дождь», «Искушение», «Ночь. Луна. Дорога»). Но и богини не лишены земных радостей, они телесны, чувственны, исполнены стихийной силы. Прозрачный же лик Девы Марии проступает скорее в образах цветения природы и вечернего света небесного.
Живописная манера художника также меняется. Картины 90-х, начала 2000-х отличает жесткая огранка, острые углы, цветовое напряжение. Работы 2005-2008-х годов мягче и задушевнее. Нюансировка доходит до едва заметных перетеканий из одной цветовой доминанты в другую. Что не исключает равноправное звучание откровенной декоративной детали, как выразительного цветового и формального акцента («Искушение», «Интрига»). Или выделения цветного контура, выявляющего объемы обнаженного тела («Золотой дождь»).
Как пейзажист Александр Исаев не стремится передать точный «портрет» местности. Это не художник узнаваемых мотивов и ласкающих «привычностью» видов. Природа у него сродни храму. И храмовые стены, залитые небесным светом, становятся неотъемлемой частью этого природного пространства. Не случайно выбирает художник и мотив священной чаши, которая тоже воплощает образ мира, природы, тайной долины духовного пути и поиска. Пространство строится посредством прозрачных красочных слоев, выразительных следов кисти, несущих активный цветовой заряд.
Цветы завораживают художника уже давно. Его букеты – это в большой степени символы смены сезонов, периодов человеческой жизни, светлых или грустных праздников. Цветы – своеобразные природные часы, своею хрупкостью напоминающие о необратимости времени, но по мере сил стойко сопротивляющиеся его разрушительному течению и обращаясь к художнику за помощью, надолго остаются жить в его полотнах.
Смысловые и сюжетные трактовки полотен Александра Исаева безусловно важны, но главным создателем образа картины является все же цвет, живущий порой самостоятельной жизнью. Живопись Александра Исаева – воплощенная в цвете живая эмоция.
Екатерина Павлова, искусствовед, член СХ России
ВИДЕО
